Книга:

ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКИЕ КНЯЖЕСТВА

При переплетенности княжеских интересов и от­носительном равновесии сил крупных княжеств особый характер приобретал вопрос о престолонаследии.

Многие княжеские браки заключались тогда с поли­тическими расчетами между детьми пяти- восьмилетнего возраста. Когда молодой княжич подрастал и брак осу­ществлялся, то он получал не ту родню, которую он мог выбрать себе сам, исходя из своих интересов, а ту, которая отвечала замыслам его родителей десяток лет тому назад. Боярство имело возможности использовать эти противоречия, а для князей был только один вы­ход — передать престол безродному побочному сыну. С этим, вероятно, связано то упорство, с каким держа­лись за своих любовниц и внебрачных сыновей Свято-полк Изяславич. и Ярослав Осмомысл, и его сын Вла­димир. Тестем Ярослава был могущественный и дерз­кий Юрий Долгорукий, стремившийся вмешиваться в чужие дела. Тестем Владимира был «великий и гроз­ный» Святослав Всеволодич Киевский. В то время, ког­да Владимир с любовницей и детьми сидел в Венгрии в башне, его тесть решил получить Галич, вотчину зятя, для себя лично. Такие действия можно было легко об­лечь в форму защиты законных прав его дочери и вну­ков, за которых уже заступалось галицкое боярство.

Когда боярство Галича сжигало Настасью, изгоняло Олега «Настасьича» или восставало против Владимиро­вой попадьи, то дело заключалось не столько в нравст­венности князей, сколько в том, чтобы не позволить кня­зю быть «самовласцем» в тех условиях, чтобы боярству не лишиться союзников внутри княжеского семейства и мощной поддержки со стороны коронованных родичей княгини.

Подобная борьба княжеской и королевской власти с феодалами, стремившимися замкнуться в своих вотчи­нах, велась в эту пору и в Западной Европе, и в Грузин­ском царстве, и на Востоке, и в ряде русских княжеств. Не нужно думать, что поголовно все боярство выступа­ло против князя. Значительные и влиятельные боярские

круги активно   содействовали   сильной   и   действенной княжеской власти.

В Галицко-Волынской Руси эта борьба разных фео­дальных элементов достигла своего апогея во время кня­жения сына Романа, не   менее   знаменитого,   чем   его отец,—Даниила Галицкого (род. около 1201 —ум. око­ло 1264 г.). Даниил осиротел четырех лет от роду, и все его детство и отрочество прошли в условиях усобиц   и ожесточенной феодальной борьбы. Боярство Владимира Волынского хотело после смерти Романа оставить его княгиню-вдову с детьми на княжении, а галицкие бояре пригласили сыновей Игоря Святославича Черниговско­го.   Княгине    пришлось    бежать;   дядька  Мирослав   на руках вынес Даниила через  подземный ход  из   города («изыйде дырою градною»).  Беглецы  нашли  приют в Польше.   Галицко-Волынское   княжество  распалось   на ряд уделов, что позволило Венгрии завоевать их. Князья Игоревичи, не имевшие никакой опоры в этих землях, пытались удержаться путем репрессий — они убили око­ло 500 знатных бояр, но тем лишь усилили сторонников изгнанной вдовствующей княгини. В 1208 г. бояре тор­жественно посадили на княжение мальчика Даниила в кафедральной церкви Галича. Игоревичей же бояре по­весили «мести ради». Очень быстро галицкие бояре захо­тели избавиться и от княгини, имевшей сильных заступ­ников в Польше. Придворный летописец Даниила Га­лицкого, писавший много   позднее,   вспоминает   такой эпизод: галичане выгнали княгиню из города; Даниил с плачем сопровождал ее, не желая расставаться. Какой-то тиун схватил повод Даниилова коня, а Даниил вы­хватил меч и начал рубить им, пока мать не отняла у него оружия. Возможно, что летописец сознательно рас­сказал этот эпизод, как эпиграф к описанию дальнейших действий Даниила, направленных против бояр. В Галиче вокняжился боярин Владислав, что вызвало возмущение в феодальных верхах: «Не есть лепо боярину княжити в Галичи». После этого Галицкая земля снова подверглась иноземной интервенции.  Лишь  в   1221 г. Даниилу   при поддержке  своего  тестя  Мстислава Удалого  довелось стать князем во Владимире и только в 1234 г. окончатель­но утвердиться в Галиче.