Книга:

НОВГОРОД ВЕЛИКИЙ - БОЯРСКАЯ РЕСПУБЛИКА

История Новгорода — это, во-первых, история одно­го из крупнейших городов средневековой Европы, а ^во-вторых, история необозримой страны, раскинувшейся от Балтики до Ледовитого океана и Урала. Когда впо­следствии, при Иване III, Новгородская земля влилась в состав Московского централизованного государства, то сразу удвоила его размеры.

Истоки новгородской истории уводят нас в отдален­ное время славянской колонизации Севера, когда сла­вяне-земледельцы медленно осваивали всю зону лист­венных лесов Восточной Европы. В своем расселении славяне долго не выходили за пределы этой пригодной для земледелия обширной области, доходившей до озер Чудского, Ильменя и костромского Поволжья. Далее на север лежала зона безбрежной хвойной тайги, редко заселенной местным неславянским населением, жив­шим здесь со времен неолита и занимавшимся преиму­щественно охотой и рыболовством. Родовые поселки славян не заходили в эту суровую зону.

Вот именно здесь, на пограничье двух ландшафтных областей, где на протяжении сотен километров при­шли в соприкосновение славянские и финно-угорские племена, предки эстонцев, карел, вепсов, коми, удмур­тов, и возникла цепь древних городов, окаймлявших самые северные земли, до которых добрались в эпоху родоплеменного строя славяне. Таковы Псков и Из-борск близ Чудского озера, Новгород на Ильмене, Бе-лоозеро, Ростов. Одни из них возникли еще в догосу-дарственную пору и были центрами тех или иных пле­менных союзов, другие же были поставлены как «новые города», как северные фактории Киевской Руси. Веро­ятно, к их числу и относился Новгород, возникший в IX в. Сложение государственности на Юге изменило судьбу этих порубежных городков. Русские дружинни­ки перешагнули в IX—X вв. границу двух ландшафтных ЗОН) удерживавшую пахарей, и углубились в тайгу, от­крывая неведомые земли, встречаясь с диковинными на­родами и привозя в Киев вещи, изготовленные кузне­цами Урала.

В поисках дани драгоценной пушниной русские до­ходили до Северной Двины, Белого моря, Мезени, Пе­чоры и до самого «Дышучего моря» — Ледовитого оке­ана. Меха редкостных зверей, охотничьи соколы, мор­жовая кость — «дорог рыбий зуб» — вот что привлека­ло русских землепроходцев в тайгу и заполярную тунд­ру, где «путь был зол», где они «идоша непроходными месты, яко не видеша ни дний ни нощи, но всегда — тьма».

В летописи помещен большой список различных племен и народов, издавна плативших дань Руси; доб­рая половина их была связана с Новгородом или вхо­дила впоследствии в состав его владений: Чудь, Норо-ма, Ямь, Чудь Заволочская, Пермь, Печора, Югра. От­ношения с этими племенами были спокойными; они ни­как не походили на отношения завоевателей и побеж­денных. Местная знать вливалась в русское боярство (например, Чудин и его брат Тукы). О далеких север­ных связях Новгорода очень интересно рассказал лето­писцу боярин Гюрята Рогович в конце XI в.:

«Я послал своего отрока (дружинника) в Печору — это люди, дающие дань Новгороду,— и оттуда он по­ехал   в    Югру,   соседящую   на   севере   с    Самоедами.

Югорцы рассказали моему отроку о том, что три года тому назад они обнаружили чудо на берегу океана: там, где огромные горы, возвышающиеся до небес, под­ходят к заливу океана («в луку моря»), был услышан говор и крик многих людей..., ...язык их был нам неиз­вестен, но они, указывая на наше железное оружие, же­стами просили отдать его им.