Книга:

НОВГОРОД ВЕЛИКИЙ - БОЯРСКАЯ РЕСПУБЛИКА

На протяжении XI в. новгородское боярство много раз проявляло свою волю в отношении великих князей и тех князей-наместников, которых Киев посылал в Новгород. Вспомним, как гордилось новгородское бояр­ство победоносным походом на Киев при Ярославе Мудром и теми грамотами, которые закрепляли новго­родские вольности в 1016 г. В последнюю четверть XI в. существенно изменилась летописная формула из­вещения о начале княжения нового князя; ранее гово­рили: «Великий князь Киевской «посади» князя в Нов­городе». Теперь стали говорить: «Новгородцы «введо-ша» князя себе». Летопись запестрела такими фразами, как «бежа князь», новгородцы «выгнаша князя», «пока-заша путь» князю. Первым изгнанником оказался Глеб Святославич, выступивший против всего города в за­щиту епископа и, как мы помним, собственноручно за­рубивший волхва. Новгородцы его «выгнаша из города и бежа за Волок и убита (его) Чудь». Это произошло в 1079 г. Появилась новая система «выкармливания» князя. Новгород приглашал к себе юного княжича из семьи влиятельного князя и с ранних лет приучал его к своим боярским порядкам. А если великий князь пы­тался сменить такого вскормленника и заменить его по давней традиции своим сыном, то боярство горой вста­вало за своего князя. Так было с Мстиславом Владими­ровичем, сыном Мономаха, который с 12 лет княжил в Новгороде. По прошествии 14 лет, в 1102 г., Святополк Киевский пытался заменить его своим сыном, но новго­родское посольство вступило с великим князем в вели­кую «прю» и довольно дерзко заявило ему: «Если у твоего сына две головы — то посылай его к нам!л. Мстислав остался в Новгороде   и даже   породнился   с новгородским боярством, женившись вторым браком на дочери посадника.

Новое значение в это время приобретает и важный пост посадника, так сказать, премьер-министра в бояр­ской республике. Ранее посадник был доверенным ли­цом великого князя, посланным из Киева. В XII в. по­садников новгородцы выбирают сами из среды наибо­лее знатного боярства, а в XIII в. утверждается тезис, что «новгородцы в князьях и посадниках вольны». При Владимире Мономахе  была  сделана последняя попыт­ка круто обойтись   с   новгородским боярством.  Когда Мстислав был отозван отцом на юг, а  в    Новгороде остался его сын Всеволод, то боярство стало, очевидно, держать себя слишком независимо. Владимир и Мсти­слав совместно вызвали    в 1118 г. всех    новгородских бояр в Киев, заставили их присягнуть   на верность,   а некоторых бояр, провинившихся в каких-то незаконных конфискациях, оставили в столице и заточили.   Среди заточенных был новгородский сотник    боярин   Ставр. О нем была сложена похожая на былину новелла, ри­сующая привольное житье боярина в Новгороде: В Нове-городе живу да я хозяином, Я хозяином живу да управителем... У меня ли у Ставра у боярина Злата, серебра стоят кованы ларцы, Крупну жемчугу бурминкому несть числа...

Приехав по вызову князя Владимира в Киев (как и в летописи), боярин Ставр посмеивается над киевским боярством, да и над самим великим князем. В Новгоро­де в эти годы строилась новая крепостная стена, зало­женная еще Мстиславом в 1116 г., «более прежней», и вот новгородец иронически отзывается об укреплениях Киева:

Ой, глупые бояре, неразумные, Они хвалятся градом Киевом... А что это за ограда во Киеве У ласкова князя Владимира?