Книга:

ХРИСТИАНСТВО И ЯЗЫЧЕСТВО

 

Клерикальные историки резко противопоставляют христианство язычеству и обычно делят историю каж­дого народа на два периода, считая рубежом принятие христианства; дохристианские времена они называют веками мрака, когда народы пребывали в невежестве до тех пор, пока христианство будто бы ни пролило свет на их жизнь.

Для некоторых народов, сравнительно поздно всту­пивших на путь исторического развития, принятие хри­стианства означало приобщение к многовековой и вы­сокой культуре Византии или Рима и тем самым тезис церковников о «тьме и свете» как бы получал подтвер­ждение. Но, разумеется, необходимо четко отделять уро­вень культуры (кстати говоря, сложившейся еще в «языческий» период) от вида религиозной идеологии.

Византия не тем превосходила древних славян, что была христианской страной, а тем, что являлась наслед­ницей античной Греции, сохранившей значительную часть ее культурного богатства.

Христианство нельзя противопоставлять язычеству, так как это только две формы, два различных по внеш­ности проявления одной и той же первобытной идеоло­гии.

И язычество, и христианство в равной мере основа­ны на вере в сверхъестественные силы, «управляющие» миром. Живучесть христианства в значительной степе­ни объясняется использованием в его идеологии древ­него языческого представления о загробном мире, о «вто­рой жизни» после смерти. В сочетании с очень древним дуалистическим воззрением на мир, как на арену борьбы духов добра с духами зла, мысль о загробном мире поро­дила учение о таком же дуализме и «потусторонней жизни» — о существовании «рая» для добрых и «ада» для злых.

Христианство в своей практике широко использо­вало первобытную магию; молебен о дожде (когда свя­щенник кропил поля «святой» водой) ничем не отли­чался от действий первобытного жреца, пытавшегося таким же магическим путем упросить небеса окропить поля настоящим дождем.

Являясь эклектичным и стихийным объединением ряда древних земледельческих и скотоводческих куль­тов, христианство по своей сущности очень близко под­ходило к языческим верованиям славян, германцев, кель­тов, финнов и других народов. Недаром после христиа­низации так тесно слились местные народные верования с учением христиан.

Главное отличие христианства заключалось в том, что свой исторический путь оно проходило в условиях резко антагонистического классового рабовладельче­ского общества, а затем в трудной обстановке кризиса и перехода к феодализму.

Естественно, что первобытная сущность тех куль­тов, из которых сложилось первоначальное христиан­ство, осложнялась и видоизменялась: религия социаль­ных низов, обещавшая рабам утешение в будущей за­гробной жизни, была использована рабовладельцами, внесшими в нее совершенно иные идеологические мо­тивы. Феодальное государство еще больше развило клас­совую сущность христианства. Византийский импера­тор рассматривался как представитель самого бога на земле. Пышный и величественный церемониал бого­служений был направлен на освящение существовав­ших классовых порядков. На стенах церквей изобра­жались «святые» императоры, патриархи, представители знати.